16 яростных читателей на связи: рецензия на повесть Андрея Геласимова «Холод»

Продолжаем рассказывать о прочитанном!

Сегодня Светлана Волженина делится впечатлениями о повести Андрея Геласимова «Холод»

Приятного чтения!

Другие отзывы можно найти в разделе «Статьи». 

Бывают минуты, когда возможным кажется все, на что способно наше воображение.

— А. Геласимов

Признаюсь, очень люблю Андрея Геласимова. Его повесть «Холод» не просто в очередной раз убедила меня во мнении, что Геласимов – ярчайший современный писатель, но и покорила меня своей многослойностью, глубиной и хорошим литературным языком.

Филиппов (иногда Филя), модный в стране и за рубежом режиссер, заключил в Париже договор на постановку спектакля по роману А. Камю «Чума» и едет в северный город, в котором прошли его детство и юность, чтобы просить у своего друга, театрального режиссера и соавтора предыдущих постановок, эскизы к спектаклю.

С первых страниц перед читателем предстает страдающий «застарелой мизантропией» герой, которому «нравилось вести себя так, чтобы люди злились на него или даже лезли подраться». Поэтому у поездки есть и этические причины: «На Север Филиппову надо было по двум причинам. Во-первых, он был скотина. А во-вторых, он был трус».

По мере развертывания сюжета коллизия обрастает приметами апокалипсиса, сюра и мистики. Возникший у Филиппова в начале его путешествия образ замерзшего города, в котором произошла катастрофа после отключения теплоснабжения, проигрывается в реальности: авария на ГРЭС, в городе прекратили подачу тепла в дома при 50 градусах холода на улице, отсутствует сотовая связь, электричество, паника среди людей, мародерство, убийства, костры, которыми отогревают теплотрассы.

Город и холод не просто формируют фон, на котором происходят события, а становятся главными героями. И вот тут никак не обойтись без цитат. «Это место, этот город, этот кусок планеты абсолютно ни в чем не знали чувства меры. Все, что происходило тут – ночь, день, люди, события, холод, – было неимоверным». Город «брезгливо поджимал свои улицы, площади и проспекты – лишь бы не коснуться случайно всей этой пригородной нужды, не заразиться от нее, не подхватить что-нибудь стыдное».

Холод диктует свои правила: делает человека беспомощным, проверяет его на прочность, разрушает системы жизнеобеспечения города. Филиппов движется по нему «разрезая собой густой, как застывший кисель, холод», люди – «меховые коконы, и каждый в этом безмолвии сам себе подводная лодка», автобус «уплывал все дальше в туман, а народ свисал из дверного проема, как темный грибной нарост на дереве, отваливаясь потихоньку». Все это делает образы города и холода вязкими и иррациональными.

Мистика холода – не единственное, что формирует ткань повести; добавляют сюрреализма провалы в памяти героя. Фантасмагорические сцены его передвижения по ледяному городу, переплетающиеся явь и бред, реальность и ирреальность – это репетиция предстоящего спектакля и взгляд на происходящее через призму режиссерского взгляда.

Отсылку к драматургии формирует и структура повести: главы носят названия действий, есть и антракты, которые разрывают повествование. В первом читатель знакомится с личным демоном Филиппова – его alter ego, который будет сопровождать и провоцировать героя на иррациональные поступки; второй антракт повествует о трагической истории гибели жены Филиппова. Однако приезд героя в город не только заставляет его вспомнить об этом, но и добавляет в его биографию другие трагические события.

Повествование не просто нелинейное (автор возвращает читателя в прошлое Филиппова, где по его вине на спектакле погибла собака, жена Нина задохнулась угарным газом) – оно многослойное и дает герою возможность исправить ход событий: он «вытянул заслонку и вышел из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь». Или это снова бред…

Книгу можно взять почитать в отделе обслуживания на 1 этаже.